Под небом Новгорода - Страница 25

Была ли вызвана эта скромность запретом папы, или присутствием Арлетты (на которую знатные нормандцы всегда смотрели с пренебрежением), а может, это было пожелание самого Гийома?..

Несмотря на несогласие папы римского, капеллан герцога дал благословение на брак. Во время мессы Гийом был погружен в мысли, тогда как набожная Матильда время от времени нежно посматривала на него. Поклонившись графу и графине Фландрским, потом Арлетте и Эллуину де Контевиль, новобрачные подошли к Анне. Герцог преклонил колено, сказал:

— Ваше величество, сегодня, перед Богом и людьми, взял я в жены любимую мной присутствующую здесь Матильду. Я поклялся ей в защите, верности и любви. Перед ней и перед всеми заявляю, что хочу служить вам и любить вас самой чистой рыцарской любовью с вашего согласия и согласия моей супруги.

Наступило глубокое молчание.

Нередко знатный человек становился преданным рыцарем замужней женщины, но удивительным было то. что герцог высказал подобное пожелание в день своего бракосочетания.

Бледная, с горящим взором, новая герцогиня Нормандская встала на колени, взяла руку королевы, положила ее на руку Гийома.

— Ваше величество, я не только даю согласие своему супругу, но также заявляю, что хочу служить вам и буду любить вас.

Анна взволновалась. Все знали ее привязанность к Матильде и любовь Матильды к ней. Но никто не подозревал, о подлинных чувствах герцога.

— Я с радостью даю согласие, — сказала королева, поднимая молодых и прижимая их руки к сердцу.

Затем в большой зале замка Ё был устроен роскошный пир. Сидя между златоволосой Анной и брюнеткой Матильдой, Гийом прямо-таки сиял от гордости и счастья. Его мать Арлетта с трудом сдерживала волнение. Того самого сына, которого она много раз боялась потерять, которого множество раз могли убить кинжалом или ядом, она наконец-то видела счастливым, улыбающимся, чтимым, как это и положено потомку герцога Роберта, любившего и уважавшего ее. несмотря на ее скромное происхождение.

С лица Гийома исчезли злые морщины, суровый и недоверчивый взгляд. Призванный властвовать над Англией, единственный господин Нормандии, окруженный тремя любимыми женщинами — матерью, супругой, французской королевой, — Гийом, не забывавший обычно ни услуги, ни оскорбления, не помнил больше о страхах, обидах, предательстве; он забыл даже и сами имена своих врагов. Герцог сейчас всецело отдался блаженному чувству и спокойно наслаждался блюдами, следовавшими одно за другим. Пил герцог умеренно, подливая вино то Анне, то Матильде. Он приказывал подавать матери, подкладывал ей самые лучшие куски, аплодировал выступавшим акробатам, радовался ловкости жонглеров, игре музыкантов, от души смеялся, глядя на кульбиты дрессированных собак.

После пира по просьбе герцога в часовне был отслужен благодарственный молебен. Все видели, как горячо молился Гийом.

После церковной службы уставшая королева удалилась в отведенные ей комнаты. Ее сопровождали герцогиня, графиня и мать герцога. Придя в свои покои, Анна выразила желание остаться на некоторое время с Матильдой наедине. Обе подруги, едва дверь захлопнулась, бросились друг другу в объятия.

— Анна, как благодарить тебя за то, что ты приехала?

— Помни о моей любви, это и будет твоя благодарность.

— Я буду это помнить до тех пор, пока ты будешь помнить о нашей — моей и моего супруга — любви к тебе.

— Клянусь никогда этого не забыть!

— Пусть небо услышит тебя, моя королева!

Глядя друг другу в глаза, обе молодые женщины перекрестились.

— Обещай часто навещать меня. А то мне скучно в Сан-ли и Париже.

— Прости, но… разве король не добр к тебе?

Анна с растерянным видом пожала плечами.

— Он предпочитает своих слуг моему обществу.

— Но ведь ты королева!

— Королева крошечного королевства, меньшего, чем самое маленькое владение моего отца. На моей родине у графов и то больше земель и больше власти, чем у моего супруга, — да их и боятся больше, чем здешнего короля!

— Все было бы по-другому, если бы у моего кузена был сын.

— Сын! выдохнула королева…

В этот вечер королева Франции сообщила герцогине Нормандской, что ждет ребенка.

* * *

На следующий день герцогская чета отбыла в Руан, где их встретила праздничная толпа.

Королева же вернулась в Санли.

Король ожидал ее в женских покоях в обществе придворных дам. Оливье из Арля пел для развлечения его величества.

— Оставьте нас, пожалуйста, — сказала королева.

Юноша поклонился и вышел. Дамы последовали за ним.

— Сеньор мой супруг, молитвы мои оказались не напрасны, я ожидаю ребенка.

Нахмуренное лицо короля прояснилось.

— Ты уверена, душа моя?

— Да, монсеньор. Через несколько месяцев я подарю сына.

— Слава Господу, душа моя!

Король поцеловал королеву в лоб и вышел, крича:

— Королева понесла! Королева понесла!

* * *

Несмотря на хрупкую внешность, Матильда была женщиной сильной. Такой ей и следовало быть, чтобы выдерживать частые любовные устремления Гийома. В отношениях с женщинами Гийом знал только грубые и быстрые объятия, которыми вполне довольствовались пастушки из Фалеза и сборщицы раковин из Фекампа.

С течением времени Матильде понравились любовные утехи, — она всегда шла навстречу желаниям мужа.

Через неделю после свадьбы Гийом заявил о намерении выдворить войско графа Анжуйского Жоффруа Мартеля из замков Домфрона и Алансона. В строгой тайне собрал герцог около пятидесяти рыцарей и не мешкая предпринял штурм Домфрона. Но, предупрежденный одним из предавших герцога нормандских баронов, анжевинский гарнизон совершил вылазку. Окруженные, Гийом и его рыцари храбро бились, вдохновленные святой ненавистью к предательству. Им удалось отогнать врага. Тотчас Гийом приказал возвести четыре дозорные вышки, защищенные земляными валами и рвами. В деревне у подножия замка он разбил свой лагерь. Матильда присоединилась к супругу.